— Так богиня или дух, — осведомился Ранма, прицениваясь к фигуре. — Я бы сказал — богиня.
Ухмыльнувшись, Урд коснулась кончика его носа. — Лестью, Саотоме, ты ничего не добьешься. — Затем она нахмурилась. — Я собиралась поработать духом прошлого, поскольку это моя обычная специализация, но встряла в спор со своей сестренкой по… — она почесала затылок, — Ну, не помню, из-за чего именно и как, но, раз уж я здесь, то, очевидно, выиграла его. Кажется.
— А эта твоя сестра, она столь же потрясающа, как и ты? — осведомился Ранма, ловко обвивая духа рукой и прижимая к себе.
— Ха! — хохотнула Урд. — Если бы! Тощая малявка!
Ухмыльнувшись, сутяга прижал ее к себе покрепче, ощупывая контуры тела под одеянием. — Что же, тогда, думаю, мне повело, нет?
Урд игриво скинула его руку, отступая в сторону. — Разве я не говорила, что лесть ни к чему не приведет? А теперь мне пора за работу.
Хихикнув, Ранма не стал настаивать на свое, но не мог не отметить, что держаться богиня стала несравненно соблазнительнее прежнего. ~ Ну, хоть один из этих духов потрясная девчонка, что не против. Возможно, эта ночь не станет таким уж полным разочарованием, как собиралась… ~
Покачав головой, Урд бросила на него взгляд. — Вообще-то я могу читать твои мысли, знаешь ли.
Ранма чуть наклонил голову. Затем ухмыльнулся. — Правда? И о чем я думаю прямо сейчас?
Богиня любви ненадолго застыла, и затем принялась моргать. — Ладно… посмотрим — наконец сказала она, с губами, изогнувшимися в чувственной улыбке. И вновь ткнула в сторону сгустка тумана. — А сейчас, смотри! Узри свое будущее!
Когда туман разошелся, Ранма, вместо того, чтобы быть телепортированым куда-то, как ранее, стал свидетелем небольшой сценки с несколькими людьми в деловых костюмах, собравшимися за столом.
— Можете в это поверить, что он, наконец, помер?! — осведомился один человек с необычно топорщащимися зигзагообразными усами.
— Давно было пора, — отозвался другой, чьей головой, что странно, являлся простой деревянный стул, — Это же форменный фарс, то, как он вел себя в залах суда! Абсурд!
Третий, с явственной прической афро пожал плечами. — Что ж, он мертв на все сто. И вы слышали, как он умер? Потрясающе!4
Четвертая личность, женщина с длинными зелеными волосами и весьма неплохой фигурой ухмыльнулась, поднося ко рту чашку чая. — Подходящая смерть для мерзавца. Не столь… жуткая, как я надеялась, но подходящая.
Полная тишина царила за столом, пока изумрудновласая прихлебывала свой чай. Наконец, один из собравшихся прочистил глотку. — Да, кстати, говоря о тех, кто перешел в иной мир… как бы это сказать…
— Разве ты сама не мертва? — сказал хмырь со стулом вместо головы.
Единственная присутствующая здесь женщина загадочно улыбнулась. — Да. Была. Была воскрешена и затем пропутешествовала назад во времени, до момента сразу после моего убийства.
— Да-да, но это в первый рад. А затем?
Зеленовласая красотка приподняла бровь. — Это очевидно; меня однозначно воскресили ВНОВЬ и послали в прошлое… — она нахмурилась, — Секундочку, что-то не так. Нет, меня воскресили в прошлом и затем отправили в будущее. Чтобы вернуть в прошлое, разумеется. — Она отставила чашку. — Нет-нет-нет, если подумать, в это раз воскресения не было. Кажется, принцесса разозлилась, что я помогала юме засудить ее. Так что я, похоже, прошлая я, посланная в будущее, прежде чем быть посланной в прошлое, чтобы быть убитой.
Она поколебалась еще немного, — Что, с моей точки зрения, жутко расточительно, знаете ли.
Мужчина с афро потряс головой. — НЕНАВИЖУ путешествия во времени.

Ранма, уставившись на собравшихся, кипел как чайник, — Черт! Почему мертвые мертвыми и не остаются, а?! Именно подобная вот политика и позволяет таким гадам, как Ал, получать адвокатские лицензии.
Ухмыльнувшись, Урд взлохматила ему волосы. — Не позволяй этому действовать себе на нервы. Посмертная жизнь сложнее, чем люди думают.
Сутяга с косичкой с отвращением фыркнул, хоть и не упустил подвернувшейся возможности вновь облапить богиню. — Так о ком это они говорили, кстати? Судя по их словам, о каком-то гаде,  но, зная этих лузеров, он должен быть тем еще парнем. Настоящим мужиком.
Ухмылка Урд сменилась торжествующей улыбкой. — Некоторые так и считают. — И, подняв руку, ткнула вбок.
Ранма заморгал, стоили очередному участку тумана расступиться. — Ш-Шампу?!

Красотка-амазонка безостановочно рыдала, цепляясь за ногу Ранмовой большой золотой статуи Евангелиона, и темное пятно на ковру свидетельствовало, что она уже долгонько этим занимается.
Несколькими минутами этой душераздирающей сцены позднее дверь кабинета распахнулась, и Мусс влетел внутрь (по-прежнему живее всех живых, к досаде Ранмы) выглядя неприлично довольным.
— СяньПу, ты слышала! Он мертв! Ну разве это не чудесно?! Он, наконец-то, мертв! Теперь только ты и я! Мы, наконец, сможем быть вместе! — как и обычно для Мусса, он пролетел мимо Шампу и теперь шарил руками по всему кабинету Ранмы в поисках возлюбленной.
Шампу уже довольно долго работала секретаршей вместо воина-амазонки. Так что неудивительно, что когда она медленно подымалась с пола позади слепого китайца, в руках ее появились открывалка для писем и степлер вместо сабли или бонбори.
Впрочем, даже и это сделало дальнейшую сцену слишком жестокой, чтобы выписывать ее в деталях.

Ранма торопливо отвернулся от сцены насилия, заметив, что его сопровождающая уже отвернулась прочь. — Это… в общем. Скажу честно. Я уверен, что знаю, кто здесь умер.
Урд печально кивнула, после чего указала на очередной сгусток тумана, что, растворившись, показал могильный камень.
Сутяга с косичкой вздохнул, читая свое имя на камне. — Точно. Я догадывался, что к этому все идет. — Затем он нахмурился. — Секундочку... Я помру в 2008? Что за хрень?!
Он развернулся к Урд. — Что за глупости! Как я могу помереть? Я что, взялся за очередное дело для босса мафии и проиграл его? Я достал судью Фрайзу? Как это вышло, что у меня осталось меньше чем два года?

Урд многозначительно кашлянула, пытаясь сохранять нейтральное выражение лица. — Знаешь ту стажерку на втором этаже, что по тебе сохнет?  Ту чокнутую неуклюжую драчунью?
Ранма медленно кивнул. — В смысле Хакуфу? Ту, с безумно огромными сиськами? — Сутяга был явно неравнодушен к грудям, но все же молочные железы размером с волейбольные мячи для человека несколько чересчур.
— Да, она. Ты, наконец, решишь, э-э.. "опробовать ее", кажется, так ты сказал.  Скажешь. Ну, неважно.
Сутяга кивнул вновь. — Понятно. И что, у нее какая жуткая болезнь или еще чего?
Урд поморщилась. — В итоге она задавит тебя своими грудями, и ты задохнешься
Долгая неловкая пауза повисла в воздухе, пока Ранма с Урд пялились друга на друга, оба несколько неловко восприняв это откровение.
— Да уж. Ничего себе.  — пробормотал Ранма. — В смысле… не буду врать, именно так я и надеялся окончить свои дни, но… блин! Уже в 2008-м?
— Ага. И это, по большей части все, что я хотела тебе показать. — Урд виновато дернула плечом.
Ранма было нахмурился, услышав это, но затем затряс головой. — Подожди. Секундочку, — раздраженно он вцепился всей пятерней в свою шевелюру. — Не понимаю. Является первый дух и закатывает мне лекцию, каким уродом я стал, и показывает мне как я мало помалу перешел на темную сторону, или как там это. Второй не только заверяет меня, что последствия этого всего в моей жизни после смерти будут так уж плохи, но и подначивает меня отрываться по полной и наслаждаться жизнью, даже, или, скорее, особенно, через насилие и разврат. А теперь заявляешься ТЫ, и показываешь мне кучку ублюдков, что имеют все причины меня ненавидеть, и будут рады безмерно, когда я помру, мою секретаршу/любовницу в слезах после моей смерти и рассказываешь мне как именно я помру, чтобы я мог без проблем от этого всего отвертеться.
Резко помотав головой, Ранма вновь уставился на богиню. — Не врубаюсь вообще!! Что именно вы пытаетесь мне сказать? Как я должен, по вашему, измениться? Должен ли я поменять все, или просто пользоваться малейшим шансом поразвлечься, выпадающим мне? Или я просто должен больше любить Рождество? В чем послание-то?
На голове Урд повисла капля. После пары секунд безмолвия, к капле присоединились ее товарки.
— Ну… э-э… понятия не имею.
Ранма с трудом задавил в себе желание впечататься лицом в пол. — Ты понятия не имеешь. Ты, чья работа преподать мне урок, не имеешь понятия, что я из этого урока должен извлечь
Богиня скривилась. — Ну-у… да. В принципе, так оно и есть.
Под взглядом сутяги она заерзала. — И вовсе НЕЗАЧЕМ на меня злиться! Я здесь только оттого, что проиграла спор!
— Выиграла спор.
— Неважно! — отмахнулась Урд. — Меня втравили. Все, что я знаю, это то, что показать тебе, как отреагируют на твою смерть.
— Зашибись, — проворчал  Ранма. — Что ж, мне остается лишь одно, чтобы все это время не пропало даром.
— Правда? И что име… ААЙ! — Урд была прервана на полуслове, когда Ранма обхватил ее руками, и впился своими губами в ее (мимоходом отпихнув подальше эту ее косу, что она прихватила с собой)
После долгого и тщательного изучения ее рта языком, Ранма прервал поцелуй и уставился богине прямо в глаза. — Что ж, ты сказала, что лесть мне ничего не даст. А если так?
Несколько мгновений Урд просто хватала ртом воздух, но затем одобряюще закивала. — Тоже пойдет. Продолжим дальше. — И, обхватив его голову руками, уже сама впилась в его губы своими, одновременно подсечкой отправляя на пол.
И пока они валились на… нераспознаваемую поверхность под ними, туман неожиданно прорвал неведомый барьер, удерживавший его на расстоянии, и полностью поглотил их.
Несколькими секундами позднее туман прорезало черное одеяние, летевшее прочь. За ним пиджак, белая рубашка, бюстгальтер и пара штанов.
— О, ДА!!! Именно! Сильнее! СИЛЬНЕЕ!!!
— УФ! Эй! Полегче! "Богиня любви", да уж!
— Тебе что, нечем больше занять свой рот? Саотоме, трусы долой!
— Оооу, йееее!

* * *
— Ы? Ч-во?
Ранма кое-как зашевелился, стоило солнечным лучам устремиться ему прямо в глаза, просочившись сквозь шторы офиса, и повернул голову, избегая их.
И тут же распахнул глаза. — Что? Что за…
Потряся головой, он выпрямился в кресле, ошарашено моргая. — Я… я что, вернулся? Я вернулся! Я что, заснул?
Принявшись чесать затылок, Ранма нахмурился. — Секундочку… это что… все был только сон? — изумился он и откинулся на спинку, чуть содрогнувшись, когда холодная итальянская кожа кресла вошла в контакт со спиной.
Сутяга моргнул. Затем моргнул еще раз и глянул вниз. — О-па. Я голый.
Чисто интуитивно он заглянул за спину и отметил взглядом потрясающую, загорелую и совершенно голую женщину, распластавшуюся по полу за креслом, с рваным черным плащом, прикрывавшем частично нижнюю часть ее тела в виде импровизированного одеяла.
— Что ж, сон вычеркиваем, — промямлил Ранма, взглядом выискивая, куда делась его одежда, а богиня тем временем зашевелилась. — Но тогда… это значит… — глаза его расширились, — что сегодня Рождественский день! Я вернулся! Я и правда вернулся!
— Угу, точно, — сонно пробормотала Урд, вставая, либо не заметив, либо наплевав на то, что плащ соскользнул с нее, оставив ее обнаженной. — С возвращением в реальный мир, милок. Или настолько реальный, насколько твоя жизнь это позволяет. Кстати, чисто между прочим, ночью ты был неплох. А кофе у тебя тут есть? Нам как-то не удалось толком выспаться…
Ранма затряс головой, выдирая себя из ступора, вызванного видом обнаженного тела Урд (и воспоминаний, что она этим телом может), и ткнул в сторону коридора. — Посмотри в комнате отдыха; прямо за дверь и направо. Вторая дверь по левой стороне.
— Спасибо. — она уже было отправилась, но тут приметила  эффект, оказанный ею на сутягу с косичкой, и ткнула рукой в сторону его явной эрекции, медленно улыбнувшись, — А ты не хочешь, чтобы я сперва позаботилась вот об этом?
— Заманчиво. Очень, ОЧЕНЬ заманчиво, — признал Ранма, потирая подбородок. — Но мне нужно кое-что сделать, прямо сейчас. Кроме того, прошлой ночью ты и так поработала сверхурочно. Иди, отдохни.
Сонно кивнув, богиня прошлого развернулась и выбрела из комнаты, в то время как Ранма, ухватив телефон, принялся продираться сквозь перечень телефонов сотрудников.
— Сонзаку… Сонзаку… Сонзаку Хакуфу… А, вот она! — лениво открывая ящик, в котором он хранил запасной комплект одежды чисто на всякий случай (на тот случай, если носимый им промокнет, или Шампу переборщит, раздевая его), второй рукой он набрал номер.
— Так, так, так-так-так… О! Алло, Сонзаку? Привет, это Ранма Саотоме! Да, привет. И тебя тоже с Рождеством. — радостно сообщил в трубку сутяга. — Так вот, послушай, я тут копался в своем блокноте и наткнулся на твое имя, так что подумал, дай, позвоню. Ага. Не совсем. Нет-нет, совсем не по этому. — Ранма ухмыльнулся. —  Короче, Сонзаку, ты уволена. Да. Именно. Да, именно сегодня. На Рождество. Смирись. — Откинувшись на спинку, он принялся натягивать трусы, удерживая телефон плечом. — Да, у меня достаточно власти, чтобы тебя уволить. Неважно. Мусс мертв. Нет, не знаю отчего именно, и как, но я над этим работаю, — сутяга закатил глаза. — Блин, ну ты и плакса. Как я и сказал, он либо мертв, либо скоро будет. Скажи это кому другому, кого это будет волновать.
И он оборвал звонок одной рукой, второй натягивая штаны, а затем долбанул себя кулаком в грудь.
— ДА! Круто! Новый день — новые возможности! — Ранма широко ухмыльнулся. — И я не буду тратить его по пустякам. Никогда больше. Если я что и усвоил из этого всего идиотизма, так это то, что никогда не знаешь, когда помрешь, так что нужно пользоваться всем, что можешь ради себя!
И, быстро натянув рубашку, проклятый сутяга, ликуя, выскользнул за дверь.
* * *
Мусс вздохнул вновь, пялясь на дом, в котором жила Шампу, с большим, хотя и сравнительно легким свертком в руке, обернутым блестящей пурпурной бумагой.
— О, СяньПу, — промямлил подслеповатый китаец. — ну почему я вообще делаю это? Я же знаю, что произойдет. Ты заберешь подарок, скажешь спасибо и захлопнешь дверь прежде, чем я даже за нее ступлю. — Не совсем правда, честно говоря, поскольку Мусс был достаточно быстр, чтобы запихнуть ногу в проем прежде, чем она выдернет из его рук подарок, но он уже пытался, и загипсованной ступни и счета за ремонт двери Шампу ему хватило, чтобы не делать подобного более.
— Это Саотоме во всем виноват, — прорычал слабовидящий парень, сжимая руку в кулак. — Ну отчего я позволяю все это? Я же знаю, что происходит за этими дверями, и все же… ВСЕ ЖЕ…
— Привет, босс! — заорал из-за его спины Ранма, заставив парня-амазонку подпрыгнуть.
— Что? С-саотоме?! — принялся заикаться Мусс, — Почему ты не… секунду… ты здесь, чтобы соблазнить СяньПу, так? — зарычал он.
— Возможно позже, — признал Ранма, подваливая к своему нанимателю и похлопывая его по спине. — Но прошлой ночью я узнал кое-что важное. У тебя же никаких таких планов на праздники нет, ведь так?
Мусс заморгал, — Ну-у… не то, чтобы я что-нибудь планировал, но…
— Можешь не отмазываться, — прямиком перешел к делу парень с косичкой. — Ты проведешь Рождественский день также, как и КАЖДЫЙ другой, один-одинешенек в своем большом доме, жалея себя, и наверняка занимаясь рукоблудием, пялясь на снимки моей секретарши. — И продолжил, пока Мусс, бессвязно что-то бормотал, — Что ж, я не позволю этому произойти. Не в этом году. Никто не заслуживает подобных страданий, даже ты.
Мусс уставился на своего подчиненного, раскрыв рот. — Секунду… так… ты хочешь сказать… ты приглашаешь меня…
— Что бы ты там не подумал, ты однозначно ошибся, — признал Ранма, хватаясь за подарок, что Мусс прижимал к груди. — Дай-ка я подержу его секундочку…
Подслеповатый амазонец моргнул. — Что? Чего это ты…
И прежде чем он успел закончить фразу, Ранма выпнул его на проезжую часть.
— Эй! — завопил Мусс, неудачно приземлившись плечом. — Будь ты проклят, Ранма! Я…
Протяжный гудок заглушил его вопль, и китаец неожиданно осознал, что Ранма подгадал свой пинок к проезду мимо на полной скорости восемнадцатиколесного трейлера.
Шмяк-хрусть.
Ранма безмятежно смотрел вслед грузовику, полностью игнорируя капли крови, усеявшие его штаны и подарок в руках. — Раз уж ты собираешься доставать меня после смерти, тебе стоит сперва помереть! — завопил он грузовику вслед.
После этого он вытащил ручку, заретушировал имя Мусса на карточке подарка и надписал сверху свое. И, широко улыбаясь, подошел к двери Шампу и постучал.
Парой секунд позднее красотка-амазонка осторожно открыла дверь (она ожидала Мусса) и была несказанно удивлена, увидав за нею своего любовника.
— С Рождеством, Шампу! — жизнерадостно объявил сутяга с косичкой, быстренько ступая внутрь и чмокая ее. — Я тут подумал как следует и решил, что все же ПОЙДУ вечером на вечеринку! Спасибо за приглашение!
— Р-ранма! — воскликнула Шампу, от блаженства едва не упав в обморок. Затем она заметила подарок, и улыбка ее стала еще шире. — Ты принес СяньПу подарок?
— Конечно, принес! — гордо заявил Ранма, суя его девушке. — Ну разве я не заботлив?
Шампу кивнула, хотя и несколько колеблясь. — А отчего обертка вся в крови?
— Ну-у… — на голове Ранмы повисла капля, — Просто… в супермаркете была жуткая давка. Ну, или там, где я его взял. Народ под праздник совсем одуревает.
Пурпурновласая красотка запросто приняла смехотворное объяснение и сорвала обертку, прежде чем раскрыть коробку, бывшую внутри. — Айя! Это очень-очень редкие китайские травы! Откуда ты узнал, что хочет СяньПу? — с любопытством спросила она. Она и представить себе не могла, как Ранма мог узнать, что ей хотелось заполучить несколько экзотических растений Тибетских гор, а уж тем более добыть их.
— Ох, Шампу, Шампу, — снисходительно сказал Ранма, обвивая ее рукой и прижимая к себе. — Не забивай себе голову подобными мелочами. Разве то, что ты получила именно то, что хотела и теперь очень, очень признательна мне,  не самое главное?
Шампу была не очень-то мастерицей в ораторском искусстве, так что решила выразить свою благодарность, запустив свой язык ему в рот и прижав его руки к своим грудям.
И после нескольких минут безумных лобзаний и тисканья, она утянула его в дом, с треском захлопнув дверь за ними.
Примерно минутой позже передняя дверь коттеджа открылась вновь, и Ранма (в одних трусах и отпечатках напомаженных губ по всему телу) выволок наружу некую панду, прежде чем швырнуть ее на окровавленный тротуар. — Пшел вон, батя! И что ты вообще тут делал, черт тебя дери?!!
Зашмыгав носом, Генма поднял табличку, гласившую: "Мне некуда было больше податься…"
Закатив глаза, Ранма быстренько метнулся в дом, захлопнув дверь за собой.
Генма сел прямо и перевернул табличку. "Господь благослови! Всех вас!"
Затем перевернул вновь: "Веселого Рождества!"

Традиционная перепись кросс-персонажей:
Инуяша, Кагоме, Кикуйо, Санго — "Инуяша".
Серас, Виктория и Алукард  — "Аццкая Песнь"
Рёко — "Тэнчи Нафиг!"
Сенши — "Сэра Мунь"
девчонки Атару — "Урусей Яцура!"
"Мифрил" и Мао  — "Фулл Метал Паник!"
АКРОСС и Эксель — "Эксель Сага"
Эбенизер Скрудж — Прототип персонажа этой главы в "A Christmas Carol" Чарльза Диккенса, написанного еще в 1843.
демоница Этна — "Дисгея"
Дарк Шнейдер — манга "Бастард!!"
Грудастые девочки из "Girls Bravo" — "Girls Bravo"
Хиро Юи — "Гандам Винг" и он вовсе не гей, а жертва фэнона. Адназначна.
Саске, Наруто и Таки — "Наруто"
Май Сирануи — грудастый игровой персонаж из "Fatal Fury" и "King of Fighters" Если вы ее не видели, вы сидели в другом Интернете.
Таки — "Soul Calibur"
Каэде Нагасе — "Махо Сенсей Негима"
Касуми — Касуми-ниндзей масса. Касуми из "Dead or Alive", Касуми из "Кеншина", Касуми Тодо из "Art of Fighting 3" и "King of Fighters", Касуми из "Suikoden", Касуми Гьобу из "Basilisk: Kouga Ninja Scrolls", Касуми из "Kasumi Ninja"
Урд и ее сестра, малявка — "О, моя богиня!" (переизбыток воскл. знаков в названиях, не находите?)
Судья Фрайза — "Драгонболл Зет" и см. первые главы.
Сонзаку Хакуфу — "Иккитоусен", и грудь у нее действительно… кхм, крупновата. Художник-сан пошел на поводу у гормонов, дэс.
Тед Банди — маньяк-убийца. Очень-очень серийный. Реальный перс.
Джет Блэк (Брайан Джон Даффи)— аглицкий барабанщик. "The Stranglers"

Мужчина с топорщащимися усами зигзагом;
Мужчина со стулом вместо головы и;
мужчина с прической афро, ненавидящий путешествия во времени (Набешин??)
— не опознаны

Сноски:
1 Пиньята — мексиканская Рождественская игра, в которой нужно попасть палкой по высоко подвешенной фигурке животного, внутри которой лежат конфеты — так чтобы те просыпались. Логично, и детишки прыгать задолбаются, и конфет на всех хватит.
2 Eggnog.  Традиционный Рождественско-новогодний коктейль в Англии и Америке. Обычно подается в больших чашах, хотя может и смешиваться в барах.  Молоко, сливки, сахар, взбитые яйца, мускатный орех и ликер (ром, бренди или виски)